Выпускник Московского института инженеров коммунального строительства Евгений Мурзин (1914—1970) пришел к идее создания оптико-электронного синтезатора собственной конструкции в 1938 году. Не имея систематического музыкального образования, он обратился за помощью в лабораторию музыкальной акустики Московской консерватории, руководитель которой профессор Гарбузов познакомил его с Борисом Янковским. Сотрудничество Мурзина и Янковского продолжалось до начала войны, которая на несколько лет прервала работу над синтезатором.
Евгений Мурзин
В 1945 году Мурзин защитил кандидатскую диссертацию в МВТУ имени Баумана по специальности военное приборостроение, и затем занимался разработкой аппаратуры звукометрической разведки наземной артиллерии и ПВО, дослужившись до звания полковника и должности главного конструктора.
Однако, в свободное время работа над синтезатором продолжалась, и в 1957 г. прототип был готов.
Евгений Мурзин у первой модели синтезатора АНС
«Янковский нашелся. Он вернулся из скитаний военных лет и работал в Москве на Экспериментальной музыкальной фабрике. На дачу к Мурзину Янковский приехал вместе с композитором Болдыревым, который некогда был ассистентом Шолпо. Янковский просидел за машиной несколько часов и остался доволен. Сказал, что не ожидал подобного результата. <...> Болдырев занялся сравнением нового синтезатора с хорошо памятными ему вариофонами Шолпо и во многом отдал предпочтение машине Мурзина.
Вскоре изобретатель привез к себе композитора Андрея Волконского. Разобравшись в машине, тот сразу же сел за кодер, принялся рисовать звуки и сделал открытие, неожиданное даже для самого Мурзина. Вместо узких линий Волконский провел на партитуре в басах широкие полосы, захватывающие несколько окошечек (хром) щели. Получились мощные удары — величественные органные басы, но еще более звучные и яркие.<...>
Хорошие отзывы о детище Мурзина дали конструкторы электромузыкальных инструментов Симонов и Корсунский, сотрудник Акустической лаборатории Московской консерватории Рудаков и другие специалисты.
Осенью 1959 года макет машины принял законченный вид. Он был перевезен в Москву и нашел гостеприимный приют в Музее Скрябина. Здесь вместе с Мурзиным ее принялся осваивать композитор Николай Павлович Никольский, музыкант и радиоинженер. Скоро была “нарисована” строгая и спокойная “Фантазия на русские темы”, за ней — очаровательная, по-волшебному неожиданная миниатюра. Потом в работу включился молодой композитор Петр Мещанинов.» (Глеб Анфилов. О синтезаторе АНС и его создателе Евгении Мурзине., в кн. "Физика и музыка", Детгиз, 1963 г.)
За основу звукоряда инструмента взята 72-ступенная темперация, предложенная Борисом Янковским. Каждый оптический диск синтезатора «АНС» содержит 144 одновременно звучащих тона. Первая, не сохранившаяся версия синтезатора, содержала 4 диска, генерируя 576 синусоидальных тонов. Вторая версия, законченная в 1964 году, содержит 5 оптических дисков, генерируя 720 синусоидальных тонов, перекрывающих по частоте колебаний весь слышимый звуковой диапазон.
Первые сочинения, созданные на АНС, были исполнены в 1961 г. на выставках в Лондоне и Париже.
Сохранился документ:
«Министру культуры СССР Фурцевой Е.А.
Многоуважаемая Екатерина Алексеевна!
Государственный комитет Совета Министров СССР по радиоэлектронике закончил в 1961 г. разработку промышленного образца электронного музыкального инструмента — АНС. (...) АНС в руках композитора является средством производства музыки. (...) Мы полагаем, что инструменты АНС (...) могли бы быть установлены в тех точках, где в настоящее время ведутся основные работы для записи звука для радио, кино, театров и т.д. Для обобщения опыта использования АНСов при Министерстве культуры СССР должна быть создана центральная студия электронной музыки...
Первый секретарь Союза композиторов СССР Т. Хренников
Первый секретарь Союза композиторов РСФСР Д. Шостакович»
Московская экспериментальная студия электронной музыки под руководством Мурзина и на базе АНС была создана в 1967 г. В ней работали композиторы Эдуард Артемьев, Петр Мещанинов, Альфред Шнитке, Софья Губайдулина, Эдисон Денисов, Станислав Крейчи, Александр Немтин и др.
Евгений Мурзин и АНС. 1967
«С создателем синтезатора АНС, то есть «Александр Николаевич Скрябин», Евгением Мурзиным мы познакомились, когда я уже был на последнем, пятом, курсе консерватории. Но до этого я его знал по журналу «Техника — молодежи», который в 1953 году напечатал большую статью об АНС. С фотографиями. Написано было захватывающе. Я прочел ее и увлекся — хотел посмотреть на этот АНС, но так и не добрался. Потом уже, практически перед дипломом, секретарь деканата мне сказала: есть предложение от изобретателя Мурзина — позвоните ему. Я позвонил. Он пригласил меня в музей Скрябина, где экспонировался тогда АНС, знакомство с которым меня глубоко потрясло — все эти звуки, новый мир! А уже после защиты диплома Мурзин предложил мне пойти работать к нему. <...> Мурзин написал какое-то письмо наверх и забрал меня к себе — в секретный военный институт, «почтовый ящик» 2377, который занимался кольцом обороны Москвы — противоракетной обороной.
Судьба Мурзина удивительна. Его забрали в армию, когда немцы уже стояли под Москвой. А тогда в военных частях были почтовые ящики, куда можно было отправлять свои идеи по поводу вооружения. Он туда что-то написал, какое-то предложение, и его тут же разыскали и отправили в военный институт, где он прослужил до конца своих дней. Время было — 1941 год. <...> Евгений Мурзин создал алгоритм по перехвату движущихся целей — кажется, на нем до сих пор все наши системы ПВО построены. Это был выдающийся человек, преуспевший и в математике, и в инженерии, и в музыке. К тому же он был поразительный организатор и управленец с опередившими свое время идеями — например, Мурзин говорил, что молодежь сразу должна получать достойную зарплату, чтобы не бегать по пяти работам. Когда я попал к нему в «ящик», где он был заместителем главного конструктора, а потом стал главным, мне сразу дали должность старшего инженера. Я получал на 20 рублей больше, чем мог, — по тем временам это были большие деньги. Когда военная карьера Мурзина закончилась, он целиком посвятил себя музыке.
АНС был сделан Мурзиным всего в двух экземплярах. Один — опытный, который он собрал в коммуналке своими руками. Потом по инициативе Мурзина было открыто конструкторское подразделение по разработке промышленной версии АНС — каким-то образом ему удалось убедить военное руководство, что синтезаторы следует выпустить серией. У него был грандиозный план по масштабному внедрению АНС в жизнь: музыкальные школы, институты. Он почти добился этого — он фантастически умел убеждать людей. План был запущен — Мурзин сделал второй АНС для серийного производства, он сейчас стоит в музее Глинки. Моя работа у Мурзина заключалась в том, чтобы осваивать АНС — изучать его богатые возможности по генерации звука, которых до сих пор нет ни в одном синтезаторе. <...>
В 1968 году АНС как высшее достижение советской технической мысли поехал на промышленную выставку в Геную. Мурзин сам ездил в Италию и презентовал свой инструмент, что было немыслимо по тем временам — ведь он был засекреченный человек, ракетчик в должности полковника, но после долгих совещаний его все-таки выпустили за границу. К тому времени мой контракт уже закончился. Когда АНС пустили в серию, конструкторское подразделение расформировали — уже не надо было держать столько людей. Я больше не работал в «почтовом ящике», но я уже заразился вирусом электронной музыки и ходил в музей Скрябина делать музыку на АНС.
Я не один занимался АНС, у нас была целая группа, в которую входили Петр Мещанинов, Александр Немтин, Олег Булошкин, Станислав Крейчи и Шандор Каллош. Несколько позднее к нам присоединились уже знаменитые тогда композиторы Альфред Шнитке, София Губайдулина и Эдисон Денисов. В конце 60-х была открыта первая в СССР Московская экспериментальная студия электронной музыки — МЭСЭМ. Сначала она была при музее Скрябина, потом стала отдельной организацией, которой руководил Евгений Мурзин. После смерти Мурзина <...> студия утратила свою самостоятельность, ее сделали частью фирмы «Мелодия», и постепенно она потеряла все.
<...>Кстати, в 1970-х появилась аналогичная по своей идее система UPIC, которую придумал греческий композитор и архитектор Янис Ксенакис. Ксенакис приезжал в Москву, появлялся в Студии электронной музыки — тогда она уже принадлежала «Мелодии» — и был страшно поражен тем, что что-то похожее придумали до него. Он говорил, что самостоятельно пришел к этой мысли. Но у него тогда уже был компьютер, а Мурзин начал делать АНС в 1930-х годах.
<...>К сожалению, из сочиненных мной произведений для АНС сохранилось немного. Из записанных произведений можно вспомнить звуковую дорожку к полиэкранному анимационно-документальному кинофильму «В космос», которую мы сделали со Станиславом Крейчи. Саундтрек к фильму «Мечте навстречу»: меня пригласил Вано Ильич Мурадели, а я позвал своего друга Александра Немтина — он сделал несколько вещей. Этапные для меня сочинения, так сказать, в русле академической электроники — «Семь взглядов на революцию», «Мозаика» и «12 взглядов на мир звука — вариации на один тембр». Есть такой инструмент — темир-комуз; у него своеобразный тембр, у которого очень много обертонов — 72 звучащих обертона и куча всяких призвуков. Я предположил, что эти обертоны — это звукоряд, а на АНС их очень легко было синтезировать. Много было разных мелочей, которые потом где-то потерялись: этюд для синусоидальных тонов, опыты сочинения музыки не в европейском строе, а в темперации, которую научно разработал Мурзин. Я многому для себя научился на АНС.
Самая огромная работа, сделанная мной на АНС, — это звуковая дорожка к «Солярису» Тарковского. Когда я познакомился с Тарковским, он говорил, что ему нужна в фильм какая-то необычная музыка. Я привел его в Студию электронной музыки и показал ему АНС — и он тут же позвал меня в «Солярис». Главной задачей композитора в «Солярисе» Тарковский видел создание специфического звукового мира планеты-океана, космической станции <...>. Поначалу поставленная задача мне казалась невыполнимой, но постепенно у меня возникла идея брать звуки природы — шум воды, шум травы — и сплетать их с искусственными звуками синтезатора АНС и со звучанием оркестра.<...>
Губайдулина, Шнитке и Денисов сделали для АНС по одному сочинению, которые вышли на пластинке «Музыкальное приношение», и после этого отошли от электронной музыки. По разным причинам.
София Губайдулина сделала замечательное сочинение «Vivente — non vivente», т.е. «Живое — неживое». Потом сказала, что АНС — это не ее инструмент, потому что неживая сущность его превалирует. Наверное, ее не устроил искусственный звук. Примерно той же позиции придерживался Альфред Шнитке, который говорил, что АНС — это монстр, забирающий у него энергию, чьи возможности неисчерпаемы — в них можно потеряться. Эдисон Денисов отнесся к АНС как к орнаментальному инструменту — он написал сочинение «Пение птиц». Знаменитый звукорежиссер «Мелодии» Вепринцев был большой любитель природы, собирал от Калининграда до Владивостока записи пения птиц — у него была колоссальная коллекция, чудно записанная. Вдохновленный этой коллекцией, Эдисон написал музыку для АНС и препарированного рояля, которая где-то совпадала по образу с птичьим пением, — изысканную, импрессионистскую, совершенно французскую. Еще Соня (Губайдулина. — Ред.) написала на АНС звуковую дорожку к многосерийному мультфильму «Маугли» — серьезная работа, совершенно виртуозная. <...>» (Э. Артемьев, из интервью).
Альфред Шнитке (в 1969-м записал на АНСе пьесу «Электронный поток»): «Это мое единственное электронное произведение, если не считать отдельные опыты в киномузыке. Запись его происходила в Музее Скрябина... Я работал с АНСом долго, практически больше года и чуть ли не ежедневно, но сочинил только одно это произведение».
Члены Экспериментальной студии электронной музыки. Стоят, слева направо: Эдуард Артемьев, Альфред Шнитке, Александр Немтин и Эдисон Денисов. Сидят: Олег Булошкин, Софья Губайдулина и Станислав Крейчи.
LP «Музыкальное приношение», записанный в начале 70-х, но изданный только в 1990-м г.
Эпизод к/ф «Бриллиантовая рука», в котором используется «АНС»
См. также: