Перейти к основному содержанию

Терменвокс

В 1906 году американским изобретателем Ли де Форестом была создана первая электронная лампа, которая позволяла вырабатывать и усиливать электрические сигналы. Это изобретение положило начало существованию радиовещания и сделало возможным появление электронных синтезаторов (а не только электромеханических, как Телармониум).

В 1919 году инженер-радиотехник Лев Термен занимался измерением диэлектрической постоянной газов при различных давлениях и температурах в Физико-техническом институте в Петрограде. Измерительная установка представляла собой колебательный контур, в котором испытуемый газ в полости между двумя металлическими пластинами выполнял роль конденсатора. Характеристики газа влияли на емкость конденсатора и, таким образом, на частоту колебаний в контуре. В процессе работы над повышением чувствительности установки возникла идея использования эффекта гетеродина — смешивания двух высокочастотных сигналов для получения значительно более низкой разностной частоты. Относительное изменение разностной частоты в зависимости от параметров испытуемого газа было намного больше — и удобнее для измерения. При этом, если разностная частота попадала в звуковой диапазон, то сигнал можно было воспринимать на слух. В устройстве использовались две частоты: фиксированная 170 kHz и модулируемая - от 168 до 170 kHz (Диапазоны радиочастот: 30—300 кГц (НЧ) - 30—300 ГГц (КВЧ)). Таким образом, разностная частота, которая подавалась на усилитель и динамик, составляла от 0 до 2000 Гц (си 3 октавы — 1975,5 Гц, до 4 октавы — 2093 Гц).

Терменвокс внутри
Внутренне устройство Терменвокса

Прибор оказался очень чувствительным и реагировал на малейшие изменения ёмкости колебательного контура, которая менялась от приближения руки. Соответственно менялась и частота звука. Подобрать мелодию не составляло для Термена большого труда — в 1916 году, параллельно обучаясь на физико-математическом факультете СПбУ, он окончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели. В ноябре 1920 года на заседании кружка механиков Лев Термен дал свой первый концерт. Изобретённый им электронный музыкальный инструмент первоначально был назван Этеротон (звук из воздуха, эфира), но вскоре был переименован в Терменвокс.

афиша

В марте 1922 года Л. С. Термен демонстрировал инструмент в Кремле В. И. Ленину, который, по воспоминаниям изобретателя, даже немного сам поиграл на Терменвоксе.

Илюмовокс
Илюмовокс – световой Терменвокс. Петроград, 1923. Инструмент подключался к терменвоксу и позволял управлять окраской светового луча, связывая таким образом пластику тела, высоту звука и цвет.

В 1927 году Термен получил приглашение на международную музыкальную выставку во Франкфурте-на-Майне. Доклад Термена и демонстрация его изобретения пользовались огромным успехом и принесли ему всемирную известность.

афиша

Париж, 1927 г.
Париж, 1927 г.

В 1928 году Термен, оставаясь советским гражданином, приехал в США, где вместе с системой охранной сигнализации собственной разработки, запатентовал и Терменвокс. Лицензию на право серийного выпуска упрощённой версии терменвокса он продал компании RCA (Radio Corporation of America), которая в 1929 году наладила её производство. И хотя инструмент не имел коммерческого успеха, он очаровал слушателей Америки и Европы.


RCA Theremin, модель 1929 г.

Для продажи систем охранной сигнализации Термен зарегистрировал компании Teletouch Inc. и с 1931 по 1938 год оставался её директором, тогда же он разработал системы сигнализаций для тюрем Синг-Синг и Алькатрас. Кроме того, он организовал Theremin Studio и арендовал в Нью-Йорке на 99 лет шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии. Все это дало возможность создать в США торговые представительства СССР, под «крышей» которых могли работать советские агенты.


Ученица Льва Термена и одна из первых исполнительниц на терменвоксе Клара Рокмор

Вскоре Лев Термен стал очень популярным в Нью-Йорке человеком. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Яша Хейфец, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн. В круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер и будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. В этот период он разработал еще несколько музыкальных инструментов:  Theremin Cello, Rhythmicon (по заказу композитора Генри Коуэлла), Terpsitone, «Клавишный Терменвокс» и Electric Harmonium.

53
The Theremin Electro Ensemble, переименованный затем в The Electrio, 1932 г. На Терменвоксе играет ассистент Льва Термена Julius Goldberg, на Theremin Cello - Леонид Болотин, и на Theremin Keyboard - пианист Глеб Йелин. В 1932 году ансамбль выступал на радио Columbia Network с еженедельной передачей.

2
Theremin Electrical Symphony Orchestra (из нескольких Theremin Cello, Терменвокса, «Клавишного Терменвокса» и Гармониума) на концерте в Карнеги-холл в 1932 г.

В конце 1938 года, спасаясь от кредиторов и миграционных служб США (по другой версии, он был отозван из "центра"), Лев Термен возвращается в СССР. 31 августа 1938 года он нелегально и втайне даже от своей жены (в США он женился на танцовщице Лавинии Уильямс) пробирается на борт теплохода «Старый большевик», на котором транспортирует около тонны оборудования, рассчитывая открыть в СССР студию электронной музыки.

Из интервью Льва Термена для Оливии Мэттис (Olivia Mattis) и Роберта Муга: “I left New York because at that time the war was coming. The military troops of the fascists were approaching Leningrad, and so on. I asked to be sent to the Soviet Union so as to make myself useful, I asked many times. For a whole year I asked to be sent back. The war had already started, and they didn’t send me, they didn’t send me. Then at last they permitted me. They assigned me to be an assistant to the captain of a large motor ship. So I went home, but they did not take my wife."
"I was arrested, and I was taken prisoner. Not quite a prisoner, but they put me in a special lab in the Ministry of Internal Affairs. There I worked in this lab just as others worked. [Airplane designer] Andrei Tupolev was imprisoned in such a way too, if you know about that. He was considered to be a prisoner, and I was considered a prisoner too…At one time, on the way to the laboratory, I was sent to a camp, where they did road construction. I was assigned to be supervisor over the prisoners. From there, after eight months on road construction, I was sent with Tupolev to the Aviation Institute. Many important people worked there: [Missile designer] Sergei Korolyov worked there for me.”

Впрочем, не удивительно, что все оборудование конфискует советская таможня. По прибытии Лев Термен безуспешно пытается найти работу, обращаясь за помощью к своим старым коллегам, которые шарахаются от него, как от прокаженного (на дворе 1938 г. и разгар сталинских репрессий). Наконец, 10 марта 1939 года Лев Термен был арестован и осужден на восемь лет лагерей «за шпионаж и участие в деятельности фашистских организаций».

В 1940 году он был переведён в закрытое конструкторское бюро ЦКБ-29 (в так называемую «туполевскую шарагу»  — специальную тюрьму НКВД для ученых), где проработал около восьми лет. Здесь его ассистентом был Сергей Павлович Королёв, впоследствии — знаменитый конструктор космической техники. Одним из направлений деятельности Термена и Королёва была разработка беспилотных летательных аппаратов, управляемых по радио — прообразов современных крылатых ракет.

Одна из разработок Термена — подслушивающая система «Буран», считывающая с помощью отражённого инфракрасного луча вибрации стекла в окнах прослушиваемого помещения. Это изобретение Термена было отмечено Сталинской премией первой степени в 1947 году.

Другая разработка — эндовибратор «Златоуст», подслушивающее устройство без элементов питания и электроники на основе высокочастотного резонанса, проработавшее в кабинете американских послов незамеченным в течение восьми лет. Подслушивающее устройство было вмонтировано в деревянное панно, изготовленное из ценных пород дерева, и изображающее Большую печать США. Панно было подарено в 1945 году приглашённому на празднование 20-летия пионерского лагеря «Артек» послу США Авереллу Гарриману, который повесил его в своём кабинете. Конструкция подслушивающего устройства оказалась настолько удачной, что при обследовании подарка американские спецслужбы ничего не заметили. «Жучок» был обнаружен в 1952 году, а после был представлен в ООН в качестве доказательства разведывательной деятельности СССР, однако принцип его действия ещё несколько лет оставался неразгаданным:

эндовибратор «Златоуст»

После освобождения в 1947 году Термен продолжает работать в конструкторских бюро в системе НКВД/КГБ. В сентябре 1964 года он уходит на пенсию и поступает на работу в Лабораторию музыкальной акустики Московской консерватории на неоплачиваемую должность зав. исследовательским сектором на общественных началах, где пытается возродить свои американские разработки и исследования.

В 1965–1966 годах в сотрудничестве с самым известным московским настройщиком фортепиано Г. Богино, Термен разработал специальную систему мониторинга фортепианной педализации. Устройство незаметно устанавливали под педалями концертного рояля Большого зала Московской консерватории, после чего, используя беспроводную связь, оно передавало за сцену в реальном времени во время концерта информацию о движении педалей инструмента. В результате были получены уникальные данные об индивидуальных особенностях педализации лучших пианистов мира, а Термен и Богино получили премию за свое исследование. Система мониторинга фортепианной педализации была одной из немногих работ Термена, официально признанных изобретением.

В 1967 году оказавшийся в консерватории музыкальный критик Гарольд Шонберг узнал во встреченном там человеке Льва Термена. Новость появилась в газете The New York Times, и публикация «буржуазной прессы» вызвала негодование в СССР. Студию Термена закрыли, из консерватории он был уволен в 1972 году(?).

После этого Термену удалось устроиться на техническую должность в лабораторию при Физическом факультете МГУ. В главном здании МГУ он проводил семинары для желающих послушать о его работах, изучить терменвокс, правда, их посещали всего несколько человек. Числясь на технической должности, Термен продолжал самостоятельные научные исследования, его активная научная деятельность продолжалась практически до самой смерти.

16

В 1989 году состоялась поездка (вместе с дочерью Натальей) на фестиваль в городе Бурж (Франция). В 1991 году вместе с дочерью и внучкой, Ольгой Термен, он посетил США по приглашению Стэнфордского университета.

В марте 1991 года, в возрасте 95 лет, вступил в КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся партию, Термен отвечал: «Я обещал Ленину».

В 1992 году комната-лаборатория Термена на Ломоносовском проспекте (комната была выделена московскими властями по ходатайству В. С. Гризодубовой) была разгромлена неизвестными, были разбиты все его инструменты и выкрадена часть архивов. Милиция преступление не раскрыла.

Лев Термен умер 3 ноября 1993 года и был похоронен на Кунцевском кладбище в Москве. «В девяносто семь лет Лев Термен ушел к тем, кто составлял лицо эпохи — но за гробом, кроме дочерей с семьями и нескольких мужчин, несущих гроб, никого не было…» (из газетной заметки). В Европе и Америке Термен остается признанным кумиром и культовой фигурой в области электронной музыки.

1

***

Существует множество вариантов конструкции и разновидностей Термевокса:

  • помимо классического, несколько разновидностей изготовил сам Лев Термен,
  • терменвокс Etherwave выпускается компанией Moog,
  • терменвокс фирмы Paia может использоваться как контроллер аналоговых синтезаторов,
  • концертный терменвокс «T-vox tour» отличается оригинальным тембром и диапазоном в 8 октав,
  • терменвокс системы Ковальского. Ещё в 1920-е годы, после отъезда изобретателя терменвоксом в СССР продолжал заниматься его ученик Константин Ковальский, тоже бывший виолончелист. В терменвоксе Ковальского высота звука так же регулируется правой рукой, но левая рука управляет общими характеристиками звука при помощи кнопочного манипулятора, а громкость звука регулируется педалью. Исполнитель играет сидя.. На своём инструменте с одной антенной Ковальский дал несколько тысяч концертов по всей стране, а с 1950-х годов стал играть вместе с «ансамблем электромузыкальных инструментов» Вячеслава Мещерина.

Существует множество инструментов, значительно отличающихся от Терменвокса способом управления звуком, но основанных на тех же конструктивных принципах, а также усовершенствованная версия Таубмана и просто подражания, как La Croix Sonore или Aetherwellengeige.

***

Одним из первых композиторов, обративших внимание на Терменвокс, был Д. Шостакович, который использовал его в музыке к фильму «Одна» (1931). Звук терменвокса можно услышать в советских картинах «Подруги» (1935), «На семи ветрах» (1962) и «Большое космическое путешествие» (1975), а в комедии «Иван Васильевич меняет профессию» (1973) звук этого инструмента применялся как звуковой эффект, сопровождавший работу машины времени.

Первым из режиссёров Голливуда на инструмент обратил внимание Альфред Хичкок, использовавший терменвокс в триллере «Заворожённый» (1945). Композитор получил за этот фильм «Оскар», а инструмент прочно обосновался в жанре хоррора и научной фантастики. Главным голливудским терменвоксистом стал Сэмюэль Хоффман, его исполнение легко отличить по намеренно дрожащему, нервному звуку. Тема летающих тарелок из фильма «День, когда Земля остановилась» (1951) — пожалуй, самый характерный пример хоффмановской манеры игры. Звук терменвокса стал настолько узнаваемым, что его применяют для стилизации под старые ужастики, достаточно вспомнить «Эд Вуд» (1994) или «Марс атакует» (1996) Тима Бёртона. Рэймонд Скотт создавал в 1952 г. свой Clavivox именно на замену сложному в использовании терменвоксу.

Для терменвокса создавали произведения Богуслав Мартину, Эдгар Варез и другие представители академического авангарда.

В рок-музыке терменвокс использовался сравнительно мало, даже в записях американской группы Lothar and the Hand People (1968—1969 гг.), объявившей терменвокс Lothar своим фронтменом, он сравнительно малозаметен. Терменвокс использовали “Pink Floyd” (в ранних записях), Кит Эмерсон и др. Ж.-М. Жарр использовал Терменвокс в своих шоу Oxygen In Moscow и Space of Freedom.

Джимми Пейдж
Джимми Пейдж (Led Zeppelin) играет на терменвоксе

Фрагменты интервью, данного Оливии Мэттис, музыковеду и исследователю электронной музыки, в 1989 году.

Оливия Маттис: Пожалуйста, расскажите мне о себе, о Вашей семье, о том, где проходило Ваше музыкальное и научное образование?

Термен: Я родился в Санкт-Петербурге в 1896 году. Мой отец был юрист, а мама интересовалась искусством, особенно музыкой и живописью. Еще в начальной школе я увлекался физикой, электричеством и природой колебательных движений, таких, как в маятнике. В высшей школе я занялся физикой, а после занятий на фортепиано стал уится играть на виолончели. Я поступил в консерваторию по классу виолончели и закончил ее с дипломом “свободного артиста”. Затем я поступил в университет и получил ученую степень по физике и астрономии.

О.М.: Когда Вы задумали сделать такой инструмент (терменвокс)?

Термен: Идея пришла вскоре после революции, в начале установления советской власти. Я хотел сделать инструмент, который бы работал не на механическом принципе, как пианино, или, скажем, скрипка или виолончель, у которых движения смычка можно сравнить с движением пилы. Я задумал инструмент, который мог бы создавать звук без применения механической энергии, как его создает дирижер оркестра. Сам оркестр играет механически, а дирижер делает взмахи руками и эти движения отражаются на исполнении музыки.

О.М.: А почему именно такой инструмент?

Термен: Меня начал интересовать сам процесс исполнения музыки, выразительность исполнения. Хотелось, чтобы источников звука было больше. Я не был удовлетворен существующими многочисленными механическими инструментами, которые построены на элементарных принципах и не очень совершенны с точки зрения физики. Мне хотелось сделать инструмент иного рода. Аппарат, который контрорировался бы в пространстве, использовал электрические поля и требовал мало энергии. Так я трансформировал электронное оборудование в музыкальный инструмент, чтобы расширить музыкальный арсенал.

О.М.: Что о нем думал Ленин и почему Вы показали ему этот инструмент?

Термен: В то время в нашей стране все интересовались новыми изобретениями, особенно новыми путями использования электричества: в сельском хозяйстве, транспорте, коммуникациях. И вот, именно в это время всеобщей заинтересованности в возможностях электричества я изобрел музыкальное использование электричества. Я сделал первые аппараты, основанные на принципах влияния человеческого тела на радиоволны, вначале для систем безопасности (сигнализации), а затем для музыкальных целей. Я его показал руководителям. в то время в Москве проходила большая конференция по электричеству, и я продемонстрировал там свой прибор. Реакция была бурной. О нем стали писать в литературе и газетах, которых тогда выходило немало, и тогда многие двери оказались открытыми для меня. Вот и Владимир Ильич Ленин, узнав о моей демонстрации на конференции, захотел познакомиться с прибором лично. Меня попросили прийти к нему в рабочий кабинет, принести инструмент, и я так и сделал. Я занес прибор в его огромный кабинет, но самого Ленина не было, он был на совещании. Я ожидал его в компании Фотивой, его секретарши, которая была хорошей пианисткой, выпускницей консерватории. Она сообщила мне, что в кабинет принесут небольшое пианино и она будет аккомпанировать мне. Мы все приготовили, и где-то через полтора часа пришел Ленин, вместе с людьми, с которыми он был на совещании. Он был очень приветлив и мне было приятно видеть его. Я продемонстрировал ему принцип работы инструмента, двигая рукой в воздухе. Кстати, инструмент к тому времени уже назывался терменвоксом. Я исполнил музыкальную тему, после чего все заапплодировали, включая Владимира Ильича, который очень внимательно наблюдал за моим исполнением. Я сыграл “Жаворонка” Глинки, пьесу, которую очень любил Ленин, и он, когда стихли аплодисменты, сказал, что я должен показать ему, как играть, и тогда он попробует сам. Он встал, подошел к инструменту, вытянул руки – правую к антенне высоты звука, левую к антенне громкости. Я сзади взял его за руки и стал помогать ему. Он начал исполнять “Жаворонка” и, надо сказать, слух у него был отличный, он прекрасно чувствовал, как двигать руками, где понизить, где повысить тональность. В середине пьесы я решил, что теперь он может играть сам, без моей помощи. Я убрал руки и он закончил пьесу самостоятельно, вызвав бурю аплодисментов. Он был очень счастлив, что смог играть на инструменте сам.

О.М.: Невероятно! Вчера Вы мне рассказывали о полифоническом инструменте. Он существовал?

Термен: Да, я сделал такой инструмент (аэрофон). Музыкант мог управлять одним голосом, а мог и добавить два или три голоса, которые находились в правильной интервальной, аккордовой позиции какой-либо тональной системы. Инструмент звучал очень убедительно, ведь он играл мелодию с очень большой точностью, в отличие, скажем, от хора, где каждый певец пусть совсем немного, но отклоняется от правильного тона. А инструмент звучал точно и естественно. Я сделал такой инструмент, и он работал. Вышло так, что я демонстрировал его в своей университетской студии. Он и собран был для демонстрации в университете.

О.М.: Он существует в настоящее время?

Термен. Он был у меня в специально отведенном месте, где я проводил демонстрации для своих лекций. Но затем университет был реорганизован, а помещения отдали под другие нужды. Инструмент четыре годы стоял заброшенным в комнате, куда разные люди могли заходить и постепенно его разбирать. Так что сейчас он где-то в университете в абсолютно нерабочем состоянии.

О.М.: В каком году это происходило?

Термен. …боюсь ошибиться… кажется, в 1978-ом.

О.М.: Каково было первое музыкальное назначение терменвокса? Он задумывался для исполнения классического репертуара или же был направлен навстречу поисков новых звуков современными композиторами?

Термен.: Когда я сделал первый инструмент, его звуковые возможности превосходили возможности всех существовавших инструментов, так что я был убежден, что композиторы должны создавать новую музыку для этого нового тембра, и что вдобавок к традиционной исполнительской технике они должны осваивать новые техники. В этом смысле я ожидал прогресс как в области музыкальных инструментов, так и в области композиции.

О.М.: Теперь я хотела бы задать Вам несколько вопросов о композиторе Эдгаре Варезе.

Термен: Некоторые из его произведений могут быть исполнены на терменвоксе. Но я уже не помню, говорили ли мы с ним об этом. Мы встречались несколько раз, но я не припоминаю. Было немало таких композиторов.

О.М.: Как жаль, ведь у меня имеются конкретные вопросы именно по поводу их!

Термен. Боюсь, что что-нибудь напутаю.

О.М. По воспоминаниям Луизы Варез, Вы встречались с Варезом в Нью-Йорке. В каком году это могло происходить?

Термен. Я жил в Нью-Йорке 11 лет (1927-38). Видимо, в начале я мог встречаться с ним. У меня было много концертов в Нью-Йорке тогда, и люди приходили на них. Мы проводили встречи с людьми, интересовавшимися моей работой. На них присутствовало по 30-40 человек. Многие интересные композиторы и ученые, например, Эйнштейн, общались со мной. Я даже не смогу их сосчитать. Были композиторы, были и исполнители, скрипачи и виолончелисты, которые интересовались моей работой.

О.М.: Какую музыку Вы исполняли вместе с Эйнштейном?

Термен: Эйнштейн…Нет, Эйнштейна больше интересовали взаимодействия музыки с геометрическими фигурами; Он хотел объединить звук и живопись. Он спрашивал меня, может ли он пользоваться маленькой комнатой в моем большом доме, где он бы рисовал. Я предоставил ему кабинет, небольшой. Я подыскал ему ассистентку, с которой я работал. Она была художницей. Он приходил и работал. Я сам не интересовался всеми этими геометрическими фигурами. С моей точки зрения, фигуры не влияют психологически на окраску самой музыки. Он там долго работал. Все стены были увешаны рисунками. Места оказалось недостаточно и он захотел больше пространства. Тогда я нашел еще одно помещение. Это была комната в доме моего хорошего друга, американца. Он продолжил работу вместе с моей ассистенткой-художницей. Мы часто виделись и разговаривали. Однако Эйнштейн был физиком-теоретиком, а я не был теоретиком, я – изобретатель, так что общего у нас было немного.

О.М.: Варез подходил к Вам с просьбой сконструировать инструмент для его пьесы “Экваториал”. Вы помните?

Термен. Не припоминаю, делал ли я такой инструмент. Был один человек, который очень интересовался моими инструментами. Это был главный дирижер Филадельфийского оркестра Леопольд Стоковски. Специально для Стоковского я сделал десять инструментов. Они использовали их на концертах и этот инструмент произвел большое впечатление на публику. Что касается Вареза, я не припоминаю, чтобы я работал с ним.

О.М.: Какие произведения исполнял Стоковски на Ваших инструментах?

Термен: У меня сохранились программки его концертов, он разные произведения играл. Очень много. Иногда это были новые работы современных композитов, иногда – старых, для классического оркестра, часто басы и виолончели заменяли терменвоксами. У них было много экспериментов с тембрами. Вместе со Стоковским у меня появилась отличная возможность работать и размышлять о новой музыке.
Стоковски был великим дирижером. Он очень интересовался техническими ресурсами, не столько электронными, но вообще, новыми звуками, новыми тембрами. Я могу рассказать Вам его теорию, но не знаю, интересно ли это будет сейчас.

О.М.: Сейчас, в 1989-ом году у Вас есть какое-нибудь послание западному миру?

Термен: Я знаю Запад весьма хорошо. Правда, я очень долго сюда не приезжал…. Я встречаю некоторых моих старых друзей и не знаю, кому и что сказать. Единственное, о чем я бы попросил некоторых людей, у которых есть связи с советским правительством, чтобы мне позволили работать над продвижением моих инструментов. Но если вы напишите, что будто бы я жаловался и говорил, что работать лучше здесь, тогда по возвращении домой у меня будут большие неприятности (смеется).

См. также: журнал "Наука и жизнь", 1967 г., № 12